Годовалая девочка смотрела на нас, волонтеров, спокойно и даже отстраненно. Да и сама она как будто замерла. Девчушка полусидела в ходунках, хотя могла ходить уже сама. И когда лопнул один из надуваемых нами шаров, она вздрогнула и сжалась, а потом тихо-тихо заплакала, от чего казалось, что все твое нутро переворачивается. Кто эта малышка? Почему она оказалась в приюте? Она ждет своих маму и папу или просто человека, способного подарить ей тепло. Она ждет, как и многие другие дети... Просто ли стать таким родителем — полюбить чужого ребенка? Хоть и говорят, что чужих детей не бывает, но это шаг с большой буквы. Человек, отважившийся на такое, имея своих детей или нет, должен реально оценить свои моральные, психологические силы, финансовые возможности и многое другое. Прежде всего, необходимо разобраться самому: могу ли я?

Об этом и не только портал PRM.RU побеседовал с представителем центра психолого-медико-социального сопровождения №2 города Перми. Свою оценку дала Валентина Ивановна Беляева, социальный педагог, методист, руководитель отдела по отбору, подготовке и просвещению граждан, желающих взять на воспитание детей-сирот.

— Валентина Ивановна, расскажите о центре.
 

— Здесь работают специалисты, которые общаются с детьми-сиротами, в частности, они сопровождают семьи, куда устраиваются эти дети. Наши сотрудники видят, насколько серьезные возникают проблемы во время адаптации детей в новой среде. Если у людей есть ресурс материальный, психологический, и они готовы перестроиться и принять этого ребенка, что, конечно, очень сложно сделать, то такой шаг вполне оправдан. Ведь родители — приемные родители — это профессия. И не важно, усыновитель это, опекун или патронатный воспитатель. Все они воспитывают приемных детей, которых они не родили, не вынашивали. А это имеет принципиальное значение в воспитании таких детей. Одна из главных задач нашего центра — помощь людям в осознании своего предназначения. На самом первом занятии, когда люди приходят, я говорю: ответьте себе на вопрос, кто я и зачем я это делаю? Здесь нужна честность, в первую очередь, с самим собой. Главное — давать себе отчет в том, зачем я хочу взять себе ребенка, а вот какая это будет форма — уже другой вопрос.

— Сколько центр существует? Как он появился?

— Второй год существуем. До этого мы были детским домом. В течение 6 последних лет занимались развитием патроната, через который прошли 100 детей. Из них был возврат 10 человек, из которых, в свою очередь, 6 снова были устроены в семью. 4 были возраста 14 лет и старше, а им сложно перестроиться и адаптироваться. В целом, можно говорить о хорошем результате. Хотела бы заметить, что при патронатном воспитании проблем с посещением школы детьми нет, нежели в опекаемых семьях, например.

— В городе, крае есть подобные центры?

— Да. Первый центр обслуживает Кировский и Дзержинский район, третий — Мотовилихинский и Орджоникидзевский, наш, второй, — Индустриальный, Ленинский и Свердловский районы. Все мы автономны, наш учредитель — это Агентство по управлению социальными службами. В этом году такие же центры открыли Березники, Верещагино, сейчас — Пермский район.

— Валентина Ивановна, кто и по какой причине обращается к вам?

— Мы сейчас работаем с опекунами (опекаемыми семьями), которые, в основном, из числа родственников, и, как правило, это бабушки. Из практики мы знаем, что люди старше 55 лет труднообучаемы, тем более, если они имеют не очень удачный опыт воспитания собственных детей. То есть разница в возрасте между опекуном и опекаемым ребенком может быть максимум 40 лет, иначе они друг друга не понимают. И наша задача помочь тем, кто старше, разобраться в конфликтах, найти их причины и прочее.

Очень важно помочь разобраться в психологическом состоянии ребенка, ведь некоторые считают, что если ребенок сыт, одет и обут, то это все. Мы помогаем опекунам и замещающим родителям поработать с травмой ребенка, потому что зачастую дети-сироты пережили утрату близких людей. Ведь даже родитель-деспот для него лучше, чем быть одному. К тому же стоит особо задуматься, если ребенок пережил физическое, сексуальное или психологическое насилие, как и то, если он перенес пренебрежение его нуждами со стороны взрослых. Все это откладывает свой отпечаток. Поймите, что дети-сироты внешне пусть такие же дети, как и другие, но они являются особой категорией людей, которые развиваются иначе. Разрывается связь между ребенком и матерью. Формируется базовое недоверие к миру. Печально, например, и то, когда ребенка передают из рук в руки: воспитанием занимаются мама, бабушка, еще и няня. В таком случае у ребенка не создается какой-то определенный образ, а потому происходит нарушение эмоциональной привязанности. Стоит отметить, что опекуны имеют право отказаться от обучения, но мы стараемся убедить их в том, что им это не помешает. Еще одно направление — постинтернатное сопровождение (выпускники детских домов или замещающих семей, с 18 лет).

— Как часто к вам приходят люди, желающие усыновить/удочерить ребенка?

— За все время существования центра было пять человек, которые хотели стать усыновителями. Одна женщина, походив на занятия, решила, что хочет родить своего ребенка, пусть даже через пробирку. Те, которые проучились от и до, сейчас находятся в постоянном контакте с нами. Все они отмечают, что до обучения было совершенно другое представление о том, как они будут жить с этими детьми и воспитывать их.

— Насколько часто вы выходите в семьи?

— Периодичность определяется законом или необходимостью ситуации. От центра в семью выходит социальный педагог, с ним может выйти и психолог. Но мы определились, что необходим психолог в том случае, когда ребенок — инвалид, а потому есть проблема к нам приехать, либо же очень далеко живут. А вообще стараемся к психологу приглашать в центр, в отличие от социального педагога. Периодичность — в соответствии с тремя видами сопровождения. Если в семье ситуация стабильна, то к ним мы можем прийти 2 раза в год со звонка. Далее есть активное сопровождение, когда семья нуждается в нашей помощи, в основном, это те, которые только что образовались. Здесь выход может быть, например, раз в 3 месяца. Есть еще такой вид сопровождения, как кризисный, когда семья на грани распада. И вот здесь нашей задачей является то, чтобы ребенок не пережил вторичное сиротство, отказ от него.

— Выходят ли в семьи сами органы опеки?

— Они нам передали функцию обучения и подготовки, а также сопровождения. Функция же контроля остается за ними, потому что они назначают опекуна, платят пособия и прочее. Часто возникающие вопросы — Действительно ли усыновление/удочерение дает значительные преимущества для ребенка? — По моему мнению, усыновление, как форма устройства ребенка в семью, не является гарантией для него. Гарантия у ребенка есть в том случае, когда он защищен государством, то есть если он находится под опекой — у него есть содержание. Был не один случай, когда усыновители отказывались от детей, либо это было у них на грани. И первый мотив, который вынуждал их к этому, — материальный. Они просто не могли рассчитать бюджет на человека, появившегося в их семье. А ведь изначально все мотивируют свое решение тем, что живут хорошо и могут обеспечить этого ребенка. Во времена такой нестабильности отдавать детей не усыновление — это, по меньшей мере, рискованно. Думаю, что лучшим выходом было бы сначала взять под опеку года на 2-3, чтобы понять, могут справиться сами или нет. Я за то, чтобы люди, которые хотят усыновить/удочерить ребенка, проверили себя сначала в опеке. Для ребенка не имеет абсолютно никакого значения, кто его мама — усыновитель, опекун или приемный родитель. Считаю, что статус родителя не влияет на любовь к ребенку: как любят приемного ребенка, так и не любят усыновленного. И твердо убеждена в том, что усыновители должны пройти этап опекунства и показать, насколько они способны принять этого ребенка.

Еще никто мне не доказал, что усыновление лучше, чем опека. Профессиональная забота лучше для ребенка. Тем более, это оправдано, когда человек не имеет своих детей. Многие пребывают в шоке, когда сталкиваются с тем, как устроить ребенка в детсад, лечить и прочее. Опека в данном случае оказывает значительную помощь. Опекаемому ребенку, в отличие от усыновленного, государство платит пособие, дает ему гарантию при поступлении в учебное заведение, защищает его жилищные и имущественные права. Действительно, сейчас детей охотнее отдают на усыновление/удочерение, нежели под опеку. Это политика государства, нашего края. Считаю, что говорить об усыновлении/удочерении как форме устройства ребенка в семью именно в интересах ребенка — лицемерие.

— Если человек пришел в органы опеки и хочет взять ребенка под опеку, могут ли ему отказать, предложив усыновить/удочерить этого ребенка?

— Это неправомерно, выбор за человеком, который изъявил это желание. В органах опеки должны рассказать о формах устройства ребенка в семью (усыновление, опека и приемная семья), рассказать, в чем их отличие, или же направить к нам. Стоит отметить, что в основном люди не понимают разницу, не понимают всей полноты ответственности и возможностей при той или иной форме.

— Валентина Ивановна, в каких случаях ребенка отдают под опеку и в каких на усыновление/удочерение?

— Если ребенка забрали из семьи, где есть родители (и они не лишены родительских прав), то на этот период ребенка могут передать в семейно-воспитательную группу на временную опеку с тем, чтобы ребенок немного успокоился. За это время собирается пакет документов, определяется состояние семьи на способность воспитывать этого ребенка, какие причины были. Предположим, у матери нет работы, не на что содержать ребенка. За полгода, который дается по закону, человек может найти работу, улучшить свое положение. В противном случае ребенку присваивается статус «оставшийся без попечения родителей». Если у ребенка родители находятся в местах лишения свободы или, например, в крайне трудном финансовом положении, то его не дадут на усыновление. А вот если у него есть статус по причине лишения родительских прав родителей, либо он сирота, то усыновление возможно по желанию принимающей семьи. Но должно пройти определенное время, за которое могут найтись близкие родственники и захотят его взять под опеку. Это может быть и безвозмездная опека (например, родители уехали за границу, а бабушка оформляет опеку). В целом, нюансов очень много.

— Могут ли кровные родители посещать ребенка, если он взят в семью опекуна?

— Одна из наших задач — не разрывать связь с кровной семьей, если это не вызывает какой-либо опасности для ребенка. Тем более, если это люди, которые могут поддержать ребенка, а может, восстановиться в правах. Если возможно вернуть ребенка кровным родителям, то не нужно этому препятствовать. У нас есть замечательные примеры, правда, их мало, когда приемные родители налаживали контакт с родителями ребенка. Вот, например, мать пришла из тюрьмы, восстановилась в правах, а патронатный воспитатель по возрасту ей была, как мать. Воспитатель передала родной матери ребенка, причем сказала, что всегда готова помочь, как только что-то понадобится. Есть случаи, когда мать не может устроиться на работу, чтобы содержать ребенка. Ребенок живет в другой семье, а мать помогает, чем может.

— Стоит ли брать двух и более детей (не братьев/сестер) на воспитание?

— Мы не советуем, потому что ребенок-сирота хочет быть единственным, чтобы вся любовь и забота были для него. Можно брать второго ребенка, например, когда первый привыкнет к вам и вольется в семью. Период адаптации и идентификации ребенка с семьей считается минимум 3 года.

— Валентина Ивановна, насколько часто опекунов ребенок называет мамой и папой? Ведь это немаловажно.

— Это желание ребенка, и такое законом не прописано и не запрещено. У нас был случай, когда девочку удочерили, и она знала, что это мама и папа, а потом они от нее отказались, сказав, что они не являются ее родителями. Когда в следующий раз ее взяли в семью, она сказала, что больше никого не будет называть мамой и папой, потому что не понимает, что это такое. У нас есть приемная семья, где все дети родителей называют мамой и папой, несмотря на то, что, например, старшей девочке пишет письма кровная мать. Это ребенок делает выбор, кого и как называть. 

— Какова длительность обучения в центре? Кто может прийти сюда?

— Сейчас пока у нас одна программа для замещающих (профессиональных) родителей. Но так как у нас стараются отдать под опеку или на усыновление, мы адаптируем эту программу, хотя и разница небольшая. Программа длится 48 часов в течение 1,5-2 месяцев, в зависимости от количества занятий в неделю. Должна заметить, что людям очень нравится. В этом году у нас заявился 41 человек, 4 по разным причинам отказались заканчивать. 3 человека стали усыновителями, 8 бабушек воспитывают 9 детей, 6 посторонних людей, оформивших опеку, — 10 детей, 6 приемных родителей воспитывают 11 детей. Безусловно, мы даем рекомендации на детей определенного возраста и здоровья.

— Кто читает программу?

— Два психолога и я, социальный педагог. Занятие проводятся, в основном, в тренинговой форме. А также минилекции, семинары, практикумы, ролевые игры. Есть юридической блок, где мы знакомим с нормативно-правовыми документами. Хотелось бы, конечно, чтобы этот блок читали представители органов опеки, но пока, за 4 выпуска 2008 года, этого не произошло.

— Как формируется группа на обучение?

— Формируем по мере поступления заявок. На сегодня у нас их 9. С 15 января планируем начать обучать записавщихся. Для того чтобы проводить тренинговые занятия, нужно как минимум 12 человек.

— На каком этапе приходят к вам учиться?

— В нашем центре мы не требуем собранного пакета документа, потому что есть определенные сроки. Мы договорились с органами опеки, что люди могут проходить комиссию параллельно с учебой. Стоит отметить, что даем рекомендации, у кого есть возможности или ограниченные возможности, как, например, попробовать себя как замещающий родитель в плане временной опеки, то есть брать ребенка на выходные. Решение же окончательное принимают органы опеки. Допустим, приходит женщина 52 лет. Она, вроде, и подходит для приемного родителя по возрасту, но мы не дадим рекомендацию на воспитание 4-летнего ребенка. Ведь до 18 лет нужно растить его. Мы всегда предостерегаем: имейте в виду поколенность. И это ведь не только разница в возрасте, но и разница интересов, непонимание потребностей ребенка. Многие, проучившись у нас, сожалеют о том, что не знали многого в то время, как воспитывали своих детей, к примеру. Эти знания никому не помешают. 

— Валентина Ивановна, что бы Вы хотели в завершение нашего разговора еще отметить?

— Необходимо к проблеме сиротства повернуться лицом. В истории России был такой период, когда экономили на этом: Никита Хрущев в свое время запретил патронатное воспитание. Таким образом, воспитывать таких детей стала общественность. Вот и вырастили поколение, которое не понимает, что такое семья и как в ней воспитываться. У нас развалился институт семьи, роль отца и матери неизвестна для них.

— Каковы планы центра на будущее?

— Было бы замечательно, если бы каждый опекун прошел обучение. Важно, чтобы органы опеки поняли, что, прежде чем взять ребенка (будь то внучка, племянница или чужой ребенок), эти люди должны пройти соответствующую подготовку. И мы попытаемся достучаться до органов опеки в этом плане.

Контакты: г. Пермь, ул. Мира, 9, тел. 8 (342) 227-07-17; г. Пермь, ул. Связистов, 11а, тел. 8 (342) 224-44-74. E-mail: cpmss2@mail

 

По материалам сайта PRM.ru. Беседовала Марина Соснина